25.10.2012 15:20

Кампания по ужесточению уголовных наказаний за езду в пьяном виде хотя и  продолжается уже месяц (столько прошло со времени катастрофы на Минской улице в  Москве, когда пьяный водитель Максимов лишил жизни семерых), пока не приносит  чаемых результатов. В начале октября (и это только по Москве) владелец «Кадиллака» Русаков на скорости 120 км/ч проехал на красный свет и лишил жизни  артистку Голуб и ее водителя. В эти выходные 21-летняя дама Белякова, сев за  руль кабриолета «Мерседес-Бенц» (218 лошадей, разгон до 100 км/ч за 6,9 секунд), устроила свалку на Кутузовском проспекте аккурат у брежневского дома. В  результате свалки оторвало ногу мотоциклисту. Полицейская экспертиза показала, что к 11 утра в субботу дама выпила порядка бутылки водки.

Ужесточать ответственность за пьянство за рулем уже вроде бы дальше некуда, между тем пьяницы не внемлют, вновь и вновь превращая свое авто в преступное  орудие.

Наверное, не все. Конечно, есть категория граждан, которые, даже выпив (вероятно, потому что выпив умеренно), сохраняют здравый смысл, который  подсказывает им, что издержки в случае поимки за рулем будут весьма велики, а  потому лучше брать такси или передвигаться по образу пешего хождения. Правда, эти рассудительные люди вряд ли нуждаются в дальнейшем устрожении наказаний, потому что и действующие сейчас довольно чувствительны. Но положим, что кашу  маслом не испортишь и законодатель решил устрожить еще, полагая, что в этом  случае число рассудительных граждан дополнительно возрастет.

Возможно, и возрастет, но к таким правонарушителям, как Максимов с Минской  улицы или Белякова с Кутузовского, это, к несчастью, не относится. Закон  оказывает предупреждающее действие на тех, кто минимально в состоянии считать pro и contra, т.е. думать. Тогда как наиболее резонансные автопроисшествия  производят люди с вообще  отсутствующей думалкой. На которых в силу ее  отсутствия хоть устрожение, хоть смягчение не оказывают действия вообще. Какая  думалка у дамы, с утра хорошо опохмелившейся и затем прокатившейся?

Между тем именно такие деяния, вызванные полным отсутствием думалки, порождают не только естественное возмущение публики, что понятно, но и  законодательные инициативы важных лиц, что понятно гораздо менее. Полбеды, если  они движимы популизмом («Нельзя не отреагировать», а реагируют известно как), хуже, если они думают, что тем самым они предупреждают новые деяния такого рода, а они, похоже, в самом деле так думают.

Кстати, это касается не только автодеяний по пьяному делу. Такова и реакция  на преступления, порожденные злой страстью. Убийства детей на сексуальной почве  всегда порождают требование явить к убийце нулевую толерантность — вплоть до  применения к нему жестоких и необычных наказаний. Убийцу нимало не жаль, но при  этом надо понимать, что новые преступления это не предупредит — хоть ты его  колесуй, хоть четвертуй. Ибо на такие преступления идут не на основании  просчитанных pro и contra, а по причине того, что злой зверь (в случае с пьяным  автопреступником — бессмысленный идиот), живущий в душе каждого человека, в душе  этого человека сорвался с цепи.

Единственный довод в пользу ужесточения, имеющий право на существование, — это предотвращение самосудной мести, могущей явиться в случае чрезмерно мягкого  наказания. Здесь был бы по крайней мере повод для дискуссии, но об этом аспекте  уголовной кары законодатель вообще умалчивает. То ли стесняется, то ли не  знает.

По крайней мере полезно знать, что страшные кары, назначенные опасным идиотам  и идиоткам, могут удовлетворить мстительные чувства, но нимало не могут  предупредить появление новых идиотов. Здесь не надо иллюзий.

Источник